Самым тяжелым, по словам актрисы, оказалось не то, что ей пришлось прочитать о себе – а то, что она начала этому верить: «…Их слова подтвердили то, чему я и так уже научилась, будучи женщиной и человеком с другим цветом кожи: что я всегда буду где-то на обочине, что я всегда буду только эпизодическим персонажем в их жизнях и историях».
«И эти слова что-то во мне разбудили – чувство, которое, как я думала, я уже давно переросла. То самое чувство, из-за которого в 9 лет я перестала говорить на вьетнамском, чтобы другие дети меня не дразнили. […] Их слова подтвердили то, что я слышала всю свою жизнь: что я «не такая», что я не гожусь, что мне здесь не место – просто потому, что я не похожа на них».
«Я хочу жить в мире, где цветные дети не мечтают все свое детство стать белыми. Я хочу жить в мире, где женщин не осуждают за их внешность, их поступки, само их существование. Я хочу жить в мире, где ко всем людям – вне зависимости от расы, вероисповедания, ориентации, пола и способностей – относились бы как к людям. И я продолжу бороться за то, чтобы мир стал именно таким».
