Когда звучит название «Игра престолов», большинство людей сразу вспоминают о драконах. Между тем Джордж Р. Р. Мартин изначально сомневался, стоит ли вообще включать этих существ в свой мир. На ранних этапах работы он подумывал даже вовсе обойтись без них — без Дрогона, Визериона и Рейгаля.
Ключевая причина сомнений заключалась в стремлении автора написать не чистую фантастику, а произведение, где основой сюжета станут реальные человеческие страсти, не чародейство. Мартин признавался:
«Вопрос был в том, делать ли гербы домов буквальными животными? И должны ли у Таргариенов быть драконы на самом деле?»
По воспоминаниям писателя, в этот момент его поддержала подруга и коллега Филлис Эйзенштейн. Она убедила Мартина не отказываться от идеи и решиться на присутствие драконов в повествовании. Он впоследствии отмечал, что именно её совет стал определяющим на пути создания уникальной атмосферы цикла.
Сомнения вызвала и опасность того, что волшебство поглотит реализм и настрой книги. Мартин объяснял, что магии в его мире отведено строго ограниченное место:
«Никаких говорящих драконов, превращений или внезапных чудесных исцелений».
Для него драконы оставались опасными, подчинёнными инстинктам ящерами, которых можно одолеть, а не всесильными покровителями героев.
Любопытно, что на одном из этапов создания истории писатель даже придумал такой вариант, при котором у Таргариенов не было бы настоящих драконов. Вместо этого, представители династии должны были обладать необычными магическими возможностями — вроде огненного внушения, чем и объяснялось бы их прозвище и связь с образом дракона. Мартин рассказывал об этой альтернативе на встрече с Кевином Смитом в одном из кинотеатров.
Если бы эта задумка осуществилась, мы бы лишились в сюжете верховых полётов, яиц и огненных сцен — вместо этого появились бы ментальные атаки.
Решение оставить драконов оказалось судьбоносным. Эти существа дают Таргариенам решающее стратегическое превосходство – именно так династия и получила власть над Семью Королевствами, а память о них продолжает влиять на ход событий в Вестеросе. При этом Мартин сохранил баланс – чудеса здесь не заменяют естественные законы, а драконьи поступки зачастую приводят к трагичным последствиям.
Без сцен с Дрогоном, парящим над Королевской гаванью, «Игра престолов» могла бы быть совершенно другим произведением. Драконы стали отличительной чертой всей экранизации и важнейшим символом могущества и одновременно уязвимости её героев.